Клаус

« Моё имя – твой страх,
Кровоточит на губах » 

Первое, что он помнил, когда обрёл сознание – холодные, враждебные стальные стены, троектратно возмещающие боль от его ударов. Он не помнит, что произошло, но вещи стали обретать смысл – а также в нём копилась злоба. Препараты причиняли ему страдания, из-за которых он не мог спать по ночам, потому что мышцы нещадно натягивались струной. Медленно, но верно, его рассудок менялся с холодной рассудительности – на безумие. Его холодное, методичное мышление в условиях пыток развивалось только в одну сторону. Убить. Убить. УБИТЬ. 

Наконец-то, как и любое оружие, пускай и биологическое – его выпустили. Испытать в дикой природе. Не имея инстинктов, генетической памяти своего прошлого в качестве обычного жеребца, он действовал хаотично. Просто убивал то, что двигалось. По окрестностям быстро расползался слух, что волки потеряли крупицы страха перед огнём и повадились кошмарить деревни. И только бывалые охотники шептались, что не один волк не сотворил бы такого зверства – они убивают ради пищи и тащат труп подальше, к логову. Некоторые из них предположили, что это – волк с отклонением, но эту версию сразу освистали. 

Так или иначе, слово словом, а дело делом – началась облава. Пачками истреблялись волки и некстати попавшиеся хищники. Но судьба готовила им особую встречу с НИМ. 

Утром одного из конюхов разбудило беспокойное ржание кобыл. Из соседних домов неоднократно сбегали псы при псарне, поэтому тот напрягся. Однако то, что он увидел, было в разы хуже. Гигантский чёрный, отдаленно напоминающий лошадь жеребец, взобрался на крупную кобылу, сильно толкаясь задней частью вперёд и порыкивая. Та беспокойно дёргалась и её бока подрагивали. Зверь, в которого превратили создание с определённой целью, почуял течку и движимый подсознательным желанием сделал то, что ему шептали выработанные в диких условиях повадки. Конюх и не думал брать ружьё – собаки дорогие, охотничьи, сам будет всю жизнь хлеб с солью есть. Только вот жизнь его оказалась короткой. Момент – и бросок. Адская пасть последнее, что он увидел, перед тем, как та сомкнулась на горле. Умер, едва увидев. Остановка сердца. 

Терзая труп, он и не заметил, как на одинокий крик сбежались местные. Стоит ли говорить, что у них ничего не вышло? 

« Ты – охотник, порождение мрака. Тебе ли огня страшится? Тебе больше любо злато. » 

Дети, монстры, рождённые от него, принесли погибель своим матерям и страх всем суеверным. Многие шептались о проклятии, а многие о возможности разбогатеть. Но большинство просто боялось. 

Оружие, задуманное послушным, предало своих создателей, углубившись в леса. И его появление несло за собой напрасную смерть. 

Позднее, он пытался примкнуть к своим окрепшим детям, но итог этому был, увы, известен – никто не смеет приказывать ЕМУ и поэтому кровь омыла землю. Нигде он не нашёл приюта, покоя от своих мыслей. Он давно должен был гнить в земле. Он хочет гнить в земле, жизнь его прошлого я должна была оборваться сейчас. Но не даст кому-то прервать его жизнь. 

Его существование считали мифом – никто не мог заснять его и немало охотников отдали жизнь в погоне за его головой. Он менялся, с годами становясь всё меньше и меньше похожим на лошадь. На животное. Его глаза приобрели маниакальный нездоровый блеск, который не мог погаснуть. 

Он вырезал стаи, убивал людей и не раз был смертельно ранен. Как, например, однажды, его застал за трапезой охотник на людоедов и не подозревая о том, с КЕМ имел дело, выстрелил. 

Он изгой. Он пленник своего разума. Он не способен измениться и верить. Смотрите, кого вы создали. Восторгайтесь тем, что вас погубит.