Ночное рандеву

— Госпожа, а как вы думаете, звёзды действительно влияют на нашу судьбу?

Совершенно спонтанный вопрос, как из ниоткуда, разрезал обыкновенную тишину. Непривычно слышать человеческий голос спустя многие часы, наполненные лишь глухим звуком шагов в снегу и редкими щелчками зажигалки, и потому вопрос этот звучал точно бы издалека, увязая в ночном безмолвии. Только инстинктивно обернувшись на звук  и взглянув на персону, от которой он исходил, Бланка смогла разобрать слова и понять суть фразы. Совсем молодая девчушка, новенькая в их отделе. Убранные в аккуратную косу волосы, выглаженная форма, новенькая маска рядового Фатуи, самоуверенно закрывающая  её лицо так, будто она уже готова отречься от себя и своего прошлого во имя Царицы — словно бы то, на что решаются не все Предвестники, станет столь лёгким подвигом для очередного новобранца. Юная, ещё не обременённая усталостью и тягостями жизни, а потому полная надежд на будущее, потому задающая такие наивные, даже глупые вопросы. 

— Понятия не имею, если честно. С такими вопросами тебе лучше идти к кому-то более знающему. 

Даже собственный голос ощущается чужим и инородным. Какая это уже ночная смена подряд? Вторая? Третья? Слова и действия совершаются будто на автопилоте, редкие мысли размыты и смазаны, но голова кажется столь тяжёлой, как если бы была полна раздумий. С трудом держатся открытыми веки, не позволяющие провалиться в манящую, но смертельно опасную дрёму: вечная зима не терпит послаблений. Пропала даже её, казалось бы, вечно самоуверенная, слегка наглая улыбка; улыбка человека, игнорирующего любые препятствия и идущего напролом к своей цели, а теперь же — уставшего и слабого, измотанного бесконечной погоней за недостижимой мечтой. 

— …Простите… не стоило спрашивать о всяких глупостях. 

И что ж такое, теперь она чувствует себя виноватой. Разве кто-то виновен в её самочувствии, в то и дело сваливающихся невзгодах, в неудачах и конфликтах? Даже если и виновен, то уж точно не эта девчонка, которая, как ещё вчерашний ребёнок, только лишь пытается понравиться своей начальнице. Хотелось бы извиниться, объяснить недопонимание, но нельзя, да и слов подходящих не подобрать: настоящему опытному Фатуи не до́лжно проявлять слабость перед первым встречным. Остаётся молчать, вновь прислушиваясь к неловкой тишине и далёким завываниями ветра. 

Уже пару десятков минут спустя офицер достаёт револьвер: проверяет курок, неспешно прокручивает барабан, с громким щелчком перезаряжает, берёт с поста дополнительный набор патронов — и всё это, ловя на себе нервный, с нотками испуга, взгляд подчинённой. Во внутренних карманах пальто покоятся раскладной нож, помятая пачка сигарет, поцарапанная и слегка покрытая ржавчиной устарелая зажигалка, небольшая фляга со спиртным напитком. Средства самообороны и всё самое необходимое на месте; столько подготовки ради обхода территории — но кто же виноват, что Снежная у многих не на хорошем счету, а потому ночная граница совершенно не походит на безопасный объект. 

— Я на обход. Это место пока на тебе. 

Уже отходя, Бланка, обернувшись, бросает фразу с попыткой в лёгкую улыбку. В конце концов, никто не любит излишне строгих начальников. 

 

Метель разошлась сильнее, чем прежде; колкие снежинки неприятно царапают лицо, холодный ветер спутывает волосы, сбивает с пути, будто предпринимая все попытки, чтобы только не пускать незваную, пусть и такую частую, гостью в свои владения. Хрустит и поскрипывает под каждым шагом снег, ноги увязают в снежном покрове, отчего идти всё труднее. Мороз пробирает даже сквозь плотную утеплённую униформу Фатуи, созданную специально для длительного нахождения в условиях сильнейшего холода. Взор укрыт белой пеленой, столь плотной, точно перед глазами — густой туман, но вовсе не снежная буря. Лишь надетая на лицо маска спасала глаза от колкого снега. 

“Да-а, как-то особенно холодно сегодня... Холоднее, наверное, только отношения Снежной и Иназумой,” — проносится в мыслях Бланки, непроизвольно вызывая горькую усмешку. С политикой в последнее время может и не клеится, отношение к Фатуи в иных регионах ухудшается, — особенно досаждает некий Путешественник, мелькающий в новостных изданиях то тут, то там, — но работа всё ещё приносит удовольствие и деньги, а новые связи помогают стать ещё ближе к заветном мечте. Наблюдения за дипломатическими делегациями могут предоставить ценные сведения и детали, общение с иностранцами — небольшие новые знания об остальном мире. Всё хорошее, однако, рано или поздно кончается, сменяясь вещами гораздо более мрачными: иной раз, холодными и тёмными ночами всматриваясь в глубокую ночь, в холодный буран вдалеке, не видя ни души в километрах вокруг, вынужденно сдаёшься под напором давящего чувства одиночества. Никто не услышит твой беспомощный крик, увязший в непроглядной мгле, никто не поможет — никто не придёт. И тревога эта сковывает конечности, не позволяя двинуться и хотя бы докоснуться до оружия, чтобы ощутить малейшую защищённость. Бремя кромешного одиночества, тяжкая усталость. 

“А новички ведь всё идут и идут, стремятся к чему-то, стараются. Недавно ещё одного такого же безрассудного и смелого не стало. Правду, всё же, говорят — Снежная слезам не верит.” 

Быть Фатуи — опасно, но престижно. Служба на благо родного края, на благо Царицы; командировки в другие страны, верные товарищи, достойное жалование, передовые технологии и оружие — разве может быть что-то лучше для человека, полного амбиций и планов на будущее? И нет дела до презрения и страха во всём мире, до отдалённости от родных и близких, до смертельно опасных битв, ведь цель, по мнению многих, совершенно точно оправдывает средства. Только эти “многие” до своей цели так и не доходят. Все они, смелые и безрассудные, что теперь лежат в промёрзшей земле, кого оплакивают матери и отцы, чьи мечты и надежды так и остались повисшими в воздухе навеки. Все они, кто страстно и увлечённо рассказывал о своих планах такой доброй и компанейской начальнице за стаканом огненной воды, и чьи образы и слова так и не выходят у неё из головы; одни желали славы, другие — нового опыта, третьи жаждали богатства, а иные же гнались за идеалами, но вместо этого, по решению судьбы, они стали лишь образами из прошлого. 

“И ты ведь, отец, таким же был. Сам соглашался на опасные миссии, будто и не знал, что люди далеко не всегда хотят расплачиваться по долгам. И где ж ты сейчас?” 

Одной лишь Царице известно. 

“...Настоящая валюта в Банке Северного Королевства — слёзы, да?” 

 

В суровом климате люди стараются держаться вместе, чтобы выжить. В суровой стране люди сближаются, чтобы ощутить поддержку. Семья и товарищи всегда были важны для Бланки так же, как и для любого другого гражданина Снежной. Достаточно социальная, общительная, уверенная в себе и яркая девушка, с ранних лет привлекавшая к себе внимание и легко становившаяся душой компании. 

“Что же с тобой стало, офицер Бланка Гайос?” — мысленно спрашивает она сама себя, конечно, не надеясь услышать ответ. 

В памяти всплывают образы и сцены давно ушедших лет: первые школьные друзья, прогулки после уроков, счастливое детство в любящей семье. Мама, внимательно учащая отстаиванию своих границ, поиску цели в жизни и распределению финансов (“В будущем ещё спасибо мне скажешь, вот увидишь”). Отец, что заботливо показывал, как обращаться с оружием, чинил поломанные мечи и револьверы, учил обращаться с новоявленным Глазом Бога. Затем — исчезновение отца, первая работа, насмешки сослуживцев. Болезненные воспоминания продолжают пробираться навязчивыми мыслями, вынуждая заново испытывать чувства, казалось бы, давно похороненные: сковывающий страх неизвестности, гнетущее отчаяние, обжигающий гнев и озлобленность на несправедливость судьбы. Случайные моменты проносятся перед глазами обрывками сценариев жизни, превращаясь в контрастный душ из блаженства и безнадёжности. И вот, новый эпизод, где жизнь, наконец, налаживается: стабильная служба и появление мечты, даже, в кои-то веки, зарождается надежда на лучшее; фантазии об удивительной судьбе, неповторимой жизни, ради которых стоит проходить через эти бесконечные рутинные дни. И из раза в раз мимолётное спокойствие прерывает смерть. Сослуживец, начальник, верный товарищ, случайный путешественник, задетый в пылу боя, очередной враг — а враг ли? Ещё одна смерть, каких десятки и сотни — но даже в таком количестве к ней невозможно привыкнуть. Хочется хвататься за голову, хочется позорно сбежать и больше никогда не возвращаться, хочется, чтобы последняя выпущенная из револьвера пуля оказалась той, что положит конец твоим страданиям. И даже если закричишь — никто не услышит. Хочется сдаться, но нужно продолжать идти. 

Идти сквозь буран, загребая ногами снег. 

Изо дня в день забываться в работе, изо дня в день жить фантомной, недостижимой мечтой; перемежать алкоголь с азартными играми, ввязываться в случайные служебные романы, соглашаться на все экспедиции и командировки. Любые способы, всевозможные меры только ради того, чтобы сбежать от безнадёжного одиночества, груза вины и скорби. Всё чаще Бланка задаётся вопросом “А стоит ли это того?”, и всё реже может дать на него уверенный ответ. 

 

Пройдя приблизительно половину пути до следующего контрольного пункта, Бланка останавливается и подходит к пограничному ограждению, облокачиваясь на один из столбов. Тишину прорезает звук чиркнувшей зажигалки, её маленький дрожащий на ветру огонёк становится единственным источником тепла и света в округе. Слабое пламя завораживает и успокаивает, согревает лицо и руки. Она достаёт из кармана сигарету и, прикрыв глаза, закуривает; изо рта вместе с облачком пара выходит прозрачный дым.  

Расслабив плечи и подняв голову вверх, она бездумно вглядывается в небо, этой ночью удивительно яркое, луна не укрыта привычным туманом и серой дымкой облаков. Несмотря на безлюдную местность, Бланка, что удивительно, совершенно не чувствует себя одиноко, будто бы небеса эти приносят ей успокоение. Слабое мерцание небесных светил, северное сияние где-то вдали вместе с ощущением собственной мизерности вселяют и спонтанное, беспричинное чувство надежды. Звёзды в Тейвате имеют особое значение, в которое верят многие: каждый в этом мире рождается под собственным созвездием, и потому у каждого есть своё место, своё предназначение и свой жизненный путь. Люди верят — или же хотят верить — что, всмотревшись в усеянное звёздами небо, можно действительно узнать своё будущее и всё то, что тебя ожидает. Возможно, это действительно так, а может — это лишь что-то, в чём люди ищут надежду. Никогда Бланка о таком не задумывалась и, впрочем, это её особо не интересовало. И всё же... 

 

— ...“Действительно ли звёзды влияют на нашу судьбу?” 

 

После короткой паузы изо рта Бланки вырвался приглушённый смешок 

 

— Может быть, у звёзд ещё есть планы на меня.