Дневник

Вот так вот. Впервые за несколько лет повидаешься с братом, а утром тебя окликает угрюмое «Ты чего по ночам шароебишься», пока ты пытаешься судорожно проснуться после построения, которое, видимо, вы оба проспали.

Только Женя проспал его не специально.

— В смысле? — спросил он хмуро и как-то рефлекторно потер висок. И шикнул. Ай! Ссадина... От ночного падения, видимо.

— В прямом. Чего ты шляешься по ночам? — у Луки это не была угрюмая интонация, это была его обычная интонация. Просто он по жизни угрюмый.

— Я не шляюсь! — вообще сонный Женя был... Нет, он все равно был Солнышком. Просто взъерошенным и злым. — А мы что, построение проспали? От Еремея влетит...

Он поджал губы. Огляделся. В домике вроде бы все равно никого не было.

— Скажешь ему, да? — спросил он с печальной нотой в голосе. — Что я ночью выходил?

— Просто надо свалить вот прямо сейчас, — констатировал Лука, — пока он не влетел.

Намеренно он проигнорировал второй вопрос или нет, было непонятно. Но зато было понятно, что он и правда собирается воплощать свой план в жизнь и «валить» пока вожатый не пришел забирать потеряшек. Так что Женя рисковал остаться на растерзание Еремея один. Даже Кои уже крутилась около двери, а как иначе? Сейчас полчасика погулять, и будет время идти атаковать столовую.

— Мяу! — очень громко сказал Локи. Очень громко сказал. Значит, правда, пора валить? Кот, кажется, первее всех выскочил в открытое окно, выходившее на заднюю часть домика №19.

Ладно, через окно Женя не полезет — но прошмыгнет за Лукой. Встречаться с Еремеем ему не хотелось, тем более — одному!

— Меня брат разбудил, — сказал он уже на улице. — Я его четыре года не видел.

— Ты здесь с братом что ли? — удивился тот.

Лука направлялся, кажется, собирался куда-то явно не в сторону душевых или столовой, но притормозил, раз уж у них наметился разговор, ожидая, пойдет Женя за ним или на этом дискуссия закругляется.

А Женя поспешил за ним. Лука сбивал его с толку всем собой, а почему — вот это было интересно.

— Нет, он взрослый уже. Он старше. Но вот... Пришел вчера. Сказал, у него тут знакомый работает, — отозвался он, торопливо нагоняя Луку.

— Поэтому он посреди ночи пришел? — хмыкнул Лука. Он уходил от домика какой-то тропой, кажется, в сторону беседок… а нет, беседки правее остались, как и внятная тропа. — Они кассу что ли вынести хотят с этим его другом?

Женя сперва было насупился.

— Рома не такой!

Хотя нет. Судя по рассказам самого же Ромы, он как раз такой... Но было еще что-то, в чем, кажется, Женя боялся признаться даже самому себе.

— Сюда же вроде не пускают визитеров. Поэтому ночью и пришел...

— Ну-ну, — скептически прокомментировал Лука. — Если кассу обнесут, с вас процент.

Женя только тихонько фыркнул. Но потом призадумался, продолжая идти за Лукой.

— Думаешь, кто-то еще слышал?..

Лука аж притормозил на полушаге, но продолжил идти дальше.

— Ты шарахнулся со второго этажа, — напомнил он. — Я думаю, слышали все.

— Хреново, — Женя неловко поскреб затылок. — Кстати... А ты видел нашего Рому? В смысле. Рауша. Я его, кажется, со вчерашнего вечера не видел.

— Да? — пока Женя об этом не сказал, Лука как-то даже не задумывался. — Правда? А вещи его тут?

— Ну, — Женя покосился в сторону домика. — Вроде. Не уверен. После завтрака можно посмотреть. Но я не видел его до отбоя.

— Ну, если вещей нет, значит, его забрали. Или, — Лука усмехнулся какой-то своей мысли, но тут они вышли к хозблоку, и он отвлекся на то, чтобы осмотреться и проскользнуть мимо него.

— Или? — оживился Женя. — Куда ты идешь?

— В курилку, — ответил Лука. — Шутка про «или» в «или его вещи спрячут и нам скажут, что его забрали».

Женя снова поежился.

— Если честно, я не уверен, что это шутка, — пожаловался он. — Мы пока ехали... Я гуглил этот лагерь. Он стремный какой-то.

— Можно было и не гуглить, чтобы это понять, — усмехнулся Лука. — Интуитивно предполагается.

А за это время они прошли за хозблоком и снова полезли какими-то тайными тропками через кусты.

Ой. Ой! Лука усмехаться умеет! В смысле... Женя чуть о собственные ноги не споткнулся, пока смотрел на это. А красиво...

Но спотыкаться было нельзя, они лезли через какие-то кусты. К изолятору?

— Странное место, — продолжил Женя. — Ты домики вожатых тут видел?

— Он тут один всего вроде, — ответил тот. — Туда… за душевые в сторону котельной и всего такого. А что?

И да, они и правда пробирались козьими тропами к изолятору. Правда вышли на него с задов. Но там и правда была импровизированная курилка, а возможно и «бухалка». Как минимум «пепельницы» тут были из пивных банок, а это значит, что как-то пиво сюда попало. Хотя… может это были вожатые?

Ближе к углу здания кладка немного крошилась и шла неровной трещиной, которая то сужалась, то расширялась. Лука потянулся куда-то наверх, с его ростом можно было не особо переживать, что кто-то найдет нычку. Сначала выкинул какие-то бумажки, пробурчав под нос «что за херня», а потом все-таки нашарил, что искал: пачку сигарет с зажигалкой внутри, а затем, закурив, убрал все обратно.

— Найду недостачу: на тебя подумаю, — прокомментировал он.

— Я не достану, — соврал Женя. Достанет, если допрыгнет, но вообще... — И я не курю. Рома курит. Ну, мой. А я нет.

А вот бумажки... Вот бумажки — интересно. На них, кажется, что-то написано. Женя присел на корточки, подобрал листы. Аккуратно их развернул, замолк ненадолго.

— Лука, — позвал он обеспокоенно. — Это, кажись, чьи-то записи?

— И? — отозвался тот без особого интереса. — Вряд ли к кладу приведут.

— Хм... Тут про обход, — заговорил Женя. — Охранник забивает делать полный обход. А под рядами трибун стадиона есть забытая кладовка... А еще тут про домик на дереве! И как к нему пройти, — он явно проявлял интерес к запискам. — И...

Он примолк. И это «и» звучало очень робко.

— Тут еще про странные звуки из кабинета директора. Про... Кстати. Про клад на дне озера. А еще... Про лаз. Но что за ним, не написано.

— Кладовка, — Лука выдохнул дым через нос, размышляя над этим словом. — Кладовка это заебись. Надо проверить.

— Вот еще, послушай, — Женя откашлялся и зачитал. — На территории лагеря нет домикоа для работников. Получается, их сюда каждое утро привозят? Рядом есть деревня или станция? Сами они ничего не рассказывают, как будто специально игнорят этот вопрос или просто не слышат. И вот... Почему-то никто из отряда толком не помнит дорогу, один бесконечный лес...

Лука только плечами пожал.

— Ага, и человек пропал, — добавил он. — Ну, рекомендую воздержаться от мясных блюд в ближайшее время.

Сначала Женя не понял. А потом как понял...

— Фу! — он скривился, но страницы, к слову, в карман брюк сунул. — Ну, кстати... Как думаешь, сколько котятам той кошки? Которая с тобой спит.

— Не сказать, что я их особо видел, — ответил Лука. — Но они крупные, может месяцев пять-шесть. А что?

— Да тут написано было... В столовой живет трехцветная кошка, недавно у нее родилось трое котят, — повторил строчку Женя. — Но... Это же летний лагерь, так?

— Без понятия. Не я его гуглил. Может и не летний, если так-то подумать. Он же типа, ну… исправительный? Коррекционный? Типа того. Тебя, такого восторженного, кстати, за что сюда упекли?

— За «драки», — хмыкнул Женя. — И вообще-то про него написано, что он летний. Не сходится...

— Ты? — на лице у Луки было написано «не верю». — За драки?

— Вот именно, — обиженно протянул Женя и выпрямился. — Ну да. За драки. Я не лезу первым, просто так получалось, что в интернате верят не мне, а тем бугаям, которым лишь бы мелких пообижать, — он потер свою застарелую ссадину на щеке.

— То есть ты тупо лезешь в чужие разборки?

— Ну, иногда они колотят и меня, — фыркнул Женя. — Зато я выносливый! И быстро бегаю.

Он призадумался на какое-то время.

— Слушай... Классная у тебя татуировка. Как ухитрился набить?

Ну, да. Видел. Перед отбоем. А что? Смотреть никто не запрещал.

— В смысле? — не уловил суть вопроса Лука.

— Ну, — Женя повел плечом. — Тебе же нет восемнадцати. Иначе тебя бы здесь не было.

— А, в этом плане, — протянул он. — Так бьют, если согласие хотя бы одного из родителей есть.

— И ты уговорил? — удивился Женя.

— Я не уговаривал, — фыркнул Лука. — Они меня только усыновили. Первые полгода это же всегда показательная акция, либо «ты такой же как все, никаких уступок», либо начинают пытаться компенсировать все, что тебе якобы недодали. Я собрал комбо. У меня и то, и то. Они еще иногда срутся друг с другом на этой почве. Если рассобачатся как следует, мать пускается в показательные акции, и где-то с неделю можно у нее что угодно просить: дреды, татухи, пятую плойку — пофиг.

— О, — протянул Женя. — О-о... Блин. И вообще, ну... Как это? В приемной семье?

— Да хз, — констатировал Лука. — Ну типа, я не знаю. Мне ж не три года, чтобы они реально рассчитывали, что они мне родителями станут. Так что я не очень понимаю, что ими движет на самом деле. Считаю, что это просто бзик и стараюсь не привыкать. Ну и, не знаю… Подбешивает иногда. Это стремно, чувак. Лучше б собаку завели.

Женя повел плечом, опустил голову.

— Я своих родителей почти не помню... Мне... Сколько? Года три, четыре было, когда они погибли?

— Ну, они у тебя были хотя бы, — констатировал Лука. — И погибли, а не выкинули тебя.

— Выкинули... — Женя поджал губы. — Ну. Слушай. Мы живы. И мы, ну. Вроде как скоро будем взрослыми. Самостоятельными. Мы вроде как сами по себе. Так что, — он улыбнулся. — Выше нос. Не все так плохо.

— Не сказать, что я жалуюсь, но, если меня назад не вернут, я пролетел мимо халявной квартиры. А чот я не уверен, что мне вот так сходу ее новоиспеченные родители подкатят. Типа… большинство людей лет до тридцати по съемным квартирам ныкаются, а потом еще тридцать — ипотеку платят. Уж лучше говеная, но своя как-то сходу.

— Об этом я как-то не думал, — рассмеялся коротко Женя. — Ну. Думаю, такой как ты сможет добиться, чего захочет. В хорошем смысле слова.

— У тебя красивая улыбка, — ляпнул Женя.

И уши покраснели. И, кажется, скулы.

— Чего? — то ли Лука отвлекся на то, чтобы потушить бычок, и правда не расслышал, то ли просто мастерски сделал вид.

Женя благополучно спрятал глаза под челкой. Перебор, кажется? Что он вообще только что ляпнул?

— Ничего, — брякнул он. — Пойдем на завтрак? А то там все без нас съедят.