А в душе он всё же кот

Граммофон играет мелодию, а Алнар вальсирует. Он один.

Раз, два, три, четыре, пять, шесть... Какой же бред.
Он делает изящный поворот, выбивая хвостом иглу граммофона, слегка царапается о неё. Ну и пусть.

В короткие сроки он стал и дьяволом, и бестолочью, и жалким криминальным элементом – и пусть! Он закидывает голову назад и весело смеётся – людишки везде одинаковые, выпихивают такое же существо из плоти и крови из своего кружочка общения. А за что? За рога и хвост, глаза и зубы, ведь только у людей есть монополия на чувства, дружбу, любовь и прочие привилегии разумного существа.

Лакированные туфли скрипят, средство для укладки странно пахнет, костюм сидит как влитой. Он войдёт в память людей мистической чёрной фигурой с зализанной причёской, кот по натуре, ворона по существу, а в сухом остатке лишь одичалый безумец, которого спасла лишь любовь ближнего.
Он уверен, что встретит тех, кого захочет загрызть. Но он лишь улыбнётся им, не обнажая клыков, это его подарок всем, это его маленький апофеоз войны.
Вот он, продукт своего времени, чистое достижение угнетения, насилия и расизма – такой же угнетатель, насильник и расист.

— Ал.

Алнар по привычке пытается откинуть чёлку, но она закреплена в укладке. Наверное, со стороны это так глупо выглядит.

— Пора.
— Иней, вот честно, я не хочу видеть эти отожравшиеся хари и слушать бред про равенство, любовь, позитив, блаблабла, — Алнар по-кошачьи выгибается и тянется, облизывает пересохшие губы.

Инею идёт чёрный. Он выглядит на нём роскошно, не вульгарно и как-то траурно – он имеет полное право на этот цвет. Тот, кто пережил то же, что и Алнар, но не переломился. Потери, потери, унижения, гонения со всех сторон, но он был бел, как свежий снег, чист, как небо в мороз... Чёрный напоминал о всём пережитом.

— Мне тоже, — он качает головой, прижимая изящную сумочку. — Но нужно.

Алнар только учится быть сильным и отпускать обиды.

Он протягивает руку – аккуратная ручка хватается за неё, он притягивает его к себе – белая фигурка тянется в его объятия.
Иней забавно чешет его за подбородок – Алнар мурчит.

А в душе он всё же кот, потрёпанный и матёрый, живший на улице почти всю свою кошачью голодную жизнь.
А в душе он всё же кот, который впервые вкусил нежность и любовь другого одинокого существа.