TYLD

Нет, правда, день был самым, что ни на есть, обычным.
По сравнению с тем, что мне довелось видеть, да.
Обычный офисный день - ничто, по сравнению с бушевавшей некогда чумой.
Вам никогда не познать этого чувства, которое охватывает, когда ты идешь по улице, вдоль которой кучами свалены трупы. Того чувства, когда ты - врач, но не можешь помочь им. Когда эта зараза начинает жрать тебя самого...
Нельзя считать теперешние события чем-то таким прям "ах", когда помнишь обе мировые войны... Когда твоя страна проиграла дважды. Хотя... Иоланта была заинтересована тогда больше, чем я.  Она ведь у нас ученый-алхимик и некромант в придачу... Я предпочел отсидеться в городе. Но до сих пор помню, как русские вошли в Берлин... Вандалы, не лучше того, как они описывали наших солдат.

Я все еще в Берлине.

Так странно раз в шестьдесят-семьдесят лет разыгрывать свою собственную смерть... Затем смотреть, как Ио делает похожим на меня чей-то труп, и идти делать себе фальшивые документы. За пару сотен лет уже научился, хоть это и до сих пор немного коробит. И ох уж эта своеобразная романтика, когда иногда ей требуется то же самое и эти трупы похожи на двойное самоубийство.
Работу тоже приходится менять, хотя и моя самая первая специальность врача мне по душе.  Сейчас на скорую руку осваиваю какие-то курсы...
Так и живет Николас Торайтенген, так и живет.

За то время, которое я живу здесь, я успел изучить Берлин, как свои пять пальцев.
Я вышел из дома достаточно рано, чтобы без проблем добраться до очередной унылой работы... Не люблю спешку. Нет, правда, зачем спешить, когда у тебя предостаточно времени?
Зазевавшись и не глядя вперед, я толком не понял, как меня буквально врезался какой-то странный парень. Из его рук выпала черная книжка, а сам он упал на спину.

– И стоило так спешить? – я подаю ему руку. Он отрицательно мотает головой, и буквально сразу же, как садится  на корточки, вцепляется в свою книгу.
– Прошу прощения, – едва слышно произносит он. – У меня мало времени...
– Времени всегда достаточно, – хмыкнул я. Только сейчас я заметил, насколько старомодно он одет для нынешнего времени.
– Смотря у кого и когда, – хмуро отвечает незнакомец, отряхивая свое синее пончо. Когда он поднимает руку, видно его обнаженный живот. Интересно, ему не холодно? Сейчас уже поздняя осень, со дня на день обещают снег.
– Спать нужно меньше.
– А с чего вы взяли, что я вообще сплю?! - он вскидывает голову, и я вижу его бездонные синие глаза. Он выглядит уставшим. – Откуда я вообще могу знать, что это не очередной сон?
– Вы больны? - спрашиваю я, касаясь тыльной стороной ладони лба незнакомца. Холодный.
– Не касайтесь меня! – он отшатывается от меня, словно от чумного. – Никогда!

Затем он делает пару шагов назад и срывается с места, убегая в противоположную сторону.

Пареньку явно дурно. Мой долг - помочь любому, кто болен, и я не могу оставить всё как есть. Выследить его было не сложно - в этот час на улицах почти безлюдно. Я нашел его на остановке, куда, собственно, и собирался. Здесь никого не было, видимо, автобус ушел не так давно. Куда более странным было то, что ни одной живой души не было и на самой улице. Даже птицы словно бы куда-то исчезли. Синеглазый лежал на лавке с книгой в обнимку и бездумно пялился в небо.

"Боги, за что мне всё это, за что", - шептал он.

Но стоило мне подойти ближе, как он вскочил на ноги.

– Зачем вы преследуете меня?
– Я просто собирался ехать на работу, - я пожал плечами. – Особой цели в преследовании не вижу.
– Не врите, – незнакомец закрывает глаза и качает головой. – Я чутко чувствую ложь. Впрочем, всё это не удивляет меня... Я не вписываюсь в этот мир, верно? Нет, не говорите ничего...
– Вы говорили, что не спите. Как долго?
– С рождения, верите? Мои сны нельзя назвать снами, это... Это нечто другое.
– И что же?

Он молчит и отворачивается.

– Я не знаю, где я. Я не знаю, какой сейчас день. Я не знаю, кто я... Я ничего не знаю. Я хочу, чтобы всё закончилось, и как можно скорее.

Внезапно он хватается за голову и сгибается. Я подбегаю к нему и кладу руку ему на плечо.

– Вы в порядке?
– Н... Не сказал бы, – выдыхает он, – это случится... Опять.

Всё вокруг нас начинает мерцать и расплываться.